Думаете, что опаснее всего находиться ночью на улице? Статистика говорит обратное: 80% насильственных преступлений совершаются в квартирах и домах. Какие еще мифы о преступности сидят в вашей голове и могут привести к непоправимым последствиям?
Какие мифы этой сферы самые устойчивые в России и мире?
Как они возникают и чем опасны для каждого из нас?
Как всё обстоит в полиции на самом деле?
Как строится представление и знание о преступности и полиции у нас, простых людей?
Почему ситуация устроена так, что получаем мы именно такую информацию из СМИ?
Как на это влияют медиа, политики, полиция и т.д.?
Опираясь на результаты многолетних эмпирических исследований, кандидат социологических наук Кирилл Титаев в своей интерактивной лекции ответит на эти сложные вопросы, ответы на которые мы вряд ли сможем найти сами.
30 июня 2017 года в лектории Александрийская Библиотека проходил мастер-класс Ольги Сориной.
Ольга Сорина — психолог, аспирант факультета психологии СПбГУ, руководитель проекта «Вдох», созданного для тех, кому трудно на работе. Помогает людям искать деятельность, которая приносит радость.
Любая научная теория содержит в себе модель, которая описывает ту или иную часть нашего мира и не важно, идет речь о физике или биологии. Для построения любых моделей используются строгие математические принципы, изучив которые можно понять, сколь невероятной полнотой и прогностической силой обладают научные теории. И в основе всего этого лежит математика — наука, которая может строго, но при этом лаконично и полно, описать любую научную теорию, ведь принципы, на которых она строится, невероятно глубинны и фундаментальны.
Математика — не наука о числах или уравнениях, которые требуется запомнить, а фундаментальные закономерности мышления, которые мы обнаруживаем в самих себе.
В ходе курса мы познакомимся и изучим:
— Аксиоматический метод;
— Формальные теории;
— Изоморфизмы;
— Модели в логике, физике, биологии.
Преподаватель курса — Илья Егорычев, доктор философских наук, математик, доцент кафедры философии науки и техники СПбГУ.
Лица, которые мы вам покажем, — секретный отряд убийц. Да-да, это как в кино, только реальная жизнь. Вернее, это круче, чем любое кино.
Дело о попытке моего убийства раскрыто. Мы знаем имена убийц — настоящие и фальшивые. Знаем их адреса. Знаем место работы: ФСБ. Знаем организаторов и заказчиков.
Это одно из самых потрясающих расследований. Досмотрев его, вы поймете, почему Путин лично так отчаянно врет о моем отравлении. Почему пропагандисты сходят с ума.
После публикации этого видео власть устроит настоящую истерику, и я прошу вас помочь. Никакого официального расследования, конечно, не будет. Но давайте ответим негодяям хотя бы тем, что максимально широко распространим этот ролик, чтобы правду о произошедшем узнали десятки миллионов.
Если вы знакомы с кем-то из «героев» расследования и можете сообщить какую-то информацию, пишите нам в телеграм-бота (https://t.me/navalnybox_bot) или на Черный Ящик (https://blackbox.fbk.info/).
Галина Михайловна Андреева, доктор философских наук, профессор, действительный член РАО
Цикл лекций по социальной психологии, Научно-образовательный центр Института социологии РАН, 2001 год
Архив публикуется в связи с 50-летием Института социологии РАН
Несмотря на избыточный радикализм данного высказывания, оно имеет под собой некоторые логические основания. И дело здесь не только в марксистской «культуре подозрения» или особой социологической имажинерии, формировавшейся вокруг вопроса «Что за этим кроется?». Дело скорее в любопытном отношении между подозрительностью исследователя-социолога, склонного с профессиональным недоверием относиться к действиям социальных агентов, и той подозрительностью, которую он этим социальным агентам приписывает. Подозрение, таким образом, оказывается одновременно фундаментальным свойством социального мира и условием познания этого мира. Далее мы попробуем рассмотреть имплицитную социологическую теорию подозрения именно в этой ее двойственности — как теорию социального и теорию познания.
В самом общем виде подозрение есть отношение к миру в модусе «Что за этим кроется?». Такой формулировкой мы обязаны Никласу Луману. Именно поэтому когнитивные операции подозревающего разума всегда предполагают отсылку к чему-то внешнему / сокрытому. То, что существует «на самом деле», всегда сокрыто от глаз наблюдателя. А значит, он должен отнестись к видимости со всем должным подозрением и путем некоторого логического анализа прийти к выводу о подлинных причинах видимого. В первом приближении подозрение утверждает примат Разума над Взглядом.
Ключевой вопрос: в каком отношении находятся между собой трансцендентальное и социальное подозрение? Можем ли мы сказать, что подозрительность социолога — лишь частный случай всеобщей фундаментальной подозрительности социальных агентов? Или, наоборот, — что подозрение социолога заставляет его атрибутировать свойство подозрительности самим подозреваемым?
Вероятно, ни один из двух этих ответов не верен. Первый сам является порождением аксиоматики подозрения — мы должны изначально поместить (без всяких предварительных обоснований) подозрительность в природу социального субъекта, чтобы затем объяснить свою собственную одержимость поиском подлинных мотивов его действий. Второй ход кажется неудовлетворительным чисто логически — трансцендентальное подозрение социолога вовсе необязательно проецирует свойство подозрительности на изучаемый им мир. Актеры играют и «лицемерят», но они не обязаны при этом быть подозрительными.
А теперь сделаем следующий шаг и сформулируем вопрос иначе: что составляет единство различения трансцендентального и социального подозрения? Что — при всех различиях избирательной подозрительности социолога и тотальной подозрительности социальных агентов — объединяет эти два феномена? Ответ был дан Луманом: фокусировка на мотивах. Мы подозреваем людей (в лицемерии). Мы подозреваем ситуации (в сфабрикованности). Далее мы будем называть такую специфическую форму социологического «подозрения мотивов» — параноидным подозрением. Параноидное подозрение может быть трансцендентальным и социальным, но оно всегда нацелено на обнаружение «двойного дна» в действиях людей. Куда более фундаментальным является иной тип подозрительности, который мы здесь — для сохранения терминологического единства — будем называть шизоидным. Оно состоит в обнаружении «двойного дна» у самой окружающей действительности, воспринятой обезличено. Это острое чувство неподлинности всего происходящего, хорошо знакомое писателям, философам и людям, страдающим психическими отклонениями.
Так же как трансцендентальное параноидное подозрение — удел социологов, трансцендентальное шизоидное подозрение — прерогатива философов. Начиная с платоновского мифа о пещере и вплоть до структуралистской одержимости поиском глубинных структур, мы можем выделить ряд философских стратегий обнаружения неподлинности видимого мира. В конечном итоге, шизоидное подозрение — это специфическая версия философской онтологии множественных миров; специфическая, — потому что видимый мир признается не просто одним из множества возможных сегментов реальности, но и наименее «онтологически достоверным» ее сегментом.
Честное и открытое интервью с составителем популярных сборников ЕГЭ по истории. Роман Викторович ответил на самые частые вопросы выпускников 2021 года и подсказал, как избежать многие подводные камни. В интервью очень подробно разбирается вопрос изменений сочинения в этом году.
0:14 Знакомство с Романом Викторовичем
0:37 Об именениях ЕГЭ по истории 2020 года
7:37 Деление по периодам тем исторического сочинения
8:18 Как понять, какие личности будут?
13:58 Изменения в критерии К4
16:54 Почему такие изменения именно в этом году?
22:28 Почему в ноябре такие значительные изменения?
26:57 Как готовится к сочинению? Рекомендации
28:00 Есть ли смысл учить сочинение?
29:57 Сколько нужно написать сочинений, чтобы выйти на стабильные 11 баллов?
33:01 Критерий 1: события/процессы/явления
36:14 Писать ли даты в сочинении?
37:05 Критерий 2: роль личности
43:42 Что делают эксперты, если сомневаются или не помнят?
46:35 Критерий 3: Причино-следственные связи
49:03 На сколько далеко могут уходить причины?
50:34 Засчитают ли не самую значимую причину?
51:33 К4: влияние на дальнейшую историю
54:48 К5: фактические ошибки
56:06 Как относится к ошибкам в учебниках?
58:28 К6: форма изложения
59:50 Самые сложные задания первой части
1:02:57 Как готовится к культуре?
1:05:17 Какую информацию можно упускать в школьных учебниках?
1:06:45 Может ли культура быть во второй части?
1:08:16 Всемирная история на ЕГЭ
1:08:40 Как готовится к заданиям второй части?
1:10:47 Что значит избыточное цитирование?
1:14:20 Можно ли писать спорные моменты?
1:16:08 Почему сейчас не работаете экспертом?
1:18:36 Сколько работ обычно проверяет один эксперт?
1:18:43 На сколько человек должен сдать ЕГЭ, чтобы быть экспертом?
1:19:22 На что обращают внимание эксперты при проверке второй части?
1:21:57 Стоит ли идти на апелляцию?
1:23:14 Как правильно апеллировать?
1:26:58 Человек, сдавший на 90, знает ЕГЭ?
1:27:14 Что для вас знание истории?
1:27:49 Что дает историю обывателю?
1:31:30 Вы бы оставили изучение истории, как она сейчас преподается, в XXI веке?
1:33:01 Как вы пришли к истории?
1:34:50 Как вы оцениваете перспективность гуманитарного образования?
1:36:25 Какие специальности, связанные с историей, более востребованные?
1:39:33 Что бы вы посоветовали себе в 11 классе?
1:39:45 Что бы вы посоветовали ребятам?
1:40:57 Как вы относитесь к новым методам преподавания материала?
1:45:55 Как сдать ЕГЭ на 90?
1:50:30 На сколько сдал ЕГЭ Роман Викторович?